Пока это получилось только в Керчи. Более 250 одиноких керчан за последние 20 лет отдали свое жилье городу в обмен на обещанную заботу. «редакция» интересовалась, обретают ли они ее в итоге
Чувство одиночества, как не печально, почти обязательный спутник старости, даже у людей, имеющих родственников. А что говорить о людях, которые потеряли или не создали семью? В Крыму 43 тысячи пенсионеров, нуждающихся в помощи, состоят на учете в территориальных центрах социального обслуживания. Из них в Симферополе – 4,5 тысячи. Сколько еще тех, кто не стоит на учете. Попасть, например, в симферопольский дом престарелых непросто: все 353 места заняты и существует очередь. В Крыму всего четыре гериатрических пансионата. А вот в Керченском спецдоме для престарелых места как раз есть. Но попасть туда можно только в обмен на собственную квартиру.
Радости: и массажист, и телевизор
В Керчи 24 года существует единственный на полуострове специализированный дом для одиноких пенсионеров. Это не гериатрический пансионат, а обычный подъезд 10-этажки, только с вывеской. Все про него знает Лариса Борисова, директор Керченского территориального центра социального обслуживания.
– Я его создавала еще в 89-м году, – вспоминает Лариса Борисова. – В 88-м была зам. мэра, только пришла. Получила решение облисполкома о создании таких домов в Симферополе и Керчи. Симферополь так и не открыл. А мы с мэром решили в доме на улице Сморжевского, он тогда как раз сдавался, достроить еще один подъезд и сделать в нем жилье для одиноких пенсионеров. Здесь рядом рыночек, парк, церковь в парке.
Заходим в подъезд дома на ул. Сморжевского. На стенах первого этажа картины, пахнет лекарством. Здесь расположен медпункт, есть процедурный кабинет с электрофорезом, ингалятором и даже массажным столом. Его купили недавно за счет городского бюджета. Вся остальная «начинка» – от спонсора, фонда «Деметра». Одиноких пенсионеров обслуживают 4 соцработника, есть врач, медсестры и санитарки. Обход четыре раза в сутки (к тяжелым жильцам заходят и ночью). В комнате психологической разгрузки работает психолог.
Место общего сбора пенсионеров, которых сейчас в спецдоме живет 57 человек – комната отдыха. Там собираются по вечерам, а также в импровизированном кафе, но это уже по праздникам. Бабушки и дедушки приходят вместе смотреть телевизор и просто пообщаться. По случаю явления журналистов в комнату отдыха пришли днем, чтобы рассказать, как живется.
– Друг другу помогаем… – начинает бабуля в платочке и очках.
– А чем вы можете помочь?
– Вещами делимся, сидим с соседками чай вместе пьем и говорим о жизни. Я здесь только год живу и со всеми уже познакомилась.
– Делимся опытом, – подключается еще одна дама преклонных лет, – кто что готовит, кто что купил, где почем, рецептами делимся. И песенки поем даже. Танцуем!
Мужчины отмалчиваются, их мало: сказываются особенности демографии. И все же среди старожилов – два пенсионера, 1916 года рождения, – Евгений Михайлович Журавлев (живет в доме с 2003 года) и Пелагея Николаевна Кирюхина (с 1996 года).
Заботы: с жильем, но не своим
Полина Николаевна Пересыпкина приглашает в скромную маленькую квартирку всю в половичках. Минимум мебели, почти пустые стены, на отдельном столике иконы. На вопрос о возрасте она отвечает со смехом: «…дцать!» Зато дату заселения называет уверенно:
– Будет 6 лет как раз 1 ноября. Я помню, говорила: «Как я буду, здесь все чужое, куда не ткнусь, все чужое». Долго привыкала, долго…
Грустные воспоминания не располагают к общению, и мы идем на другой этаж.
Валентина Андреевна Журавлева гостям рада. Она участник войны, живет в доме для одиноких дольше, с 2004 года. Ей – 85. Встречает нас радушно, но по-домашнему, в халате. С кухни пахнет борщом. При виде камер подхватывается:
– Ой, я бы нарядилась, хоть кофту давайте надену. Нет, пиджак с орденами не нужно, зачем это?
Из шкафа извлекается наряд. Жизнью в доме одиноких довольна.
– Ну как не жить! – активно доказывает Валентина Андреевна. – Был у меня один муж – умер, второй муж – умер, больше я не выходила замуж. За мной, как за малым дитем, ходят. Сегодня Лена борща наварила, притащила, быстренько согрели и все дело. Что еще надо?
Соцработник Елена Родченко стоит рядом в фартуке. Охотно рассказывает:
– С пожилыми людьми, конечно, тяжело. Бывает, прихожу домой без сил. Но есть отдача. У нас тут дедушка, очень добрый, придешь к нему, душа так и отходит. Он всегда говорит: люблю вас всех, чтобы без вас делал, не знаю, помирать не хочу…
Вместо послесловия
Сейчас в спецдоме пустует около 10 квартир. Это временно, говорят соцработники, сразу несколько человек умерло (похороны за счет города), не успели заселить.
– Просятся даже из Ленинского района, тут села прилегают, – вздыхает Лариса Борисова. – Говорят, я работал у вас на комбинате, примите. Но керченской прописки нет, нельзя...
Что в результате?
Керченский пенсионер, который решает сменить прописку на спецдом по ул. Сморжевского получает:
- отремонтированную квартиру с горячей водой;
- уход соцработника;
- медицинскую помощь;
- услуги психолога;
- возможность общения;
- занятия в вязальном кружке.
При этом пенсионер теряет:
- право собственности на жилье и возможность его завещать кому-либо.
на фото: Комната отдыха, где по вечерам собираются жильцы керченского спецдома. У двери стоит Лариса Борисова, директор Керченского территориального центра социального обслуживания.